– Смотря где. В некоторых стабах можно раза в два больше сторговать.
Грязная работа вымотала до такой степени, что, возвращаясь к пикапу, пошатывался и не обращал ни малейшего внимания на сотни тел, до затылков которых не добрался нож. Всё стало безразлично, даже жадность забилась в темный уголок и дрожала там от холода, нос не показывая. Теперь надо не свалиться, надо с силами собраться, с последними силами. Надо как-то унести отсюда ноги.
Больницы при этом – объекты повышенной опасности. От этих учреждений изначально заманчиво попахивает кровью, в них много беспомощных людей, всё это привлекает самых первых, почти безобидных зараженных. Отожравшись на пациентах и персонале, они могут отправиться дальше, а могут продолжать крутиться поблизости от понравившегося места.
– Будут, Киска, будут. Не сомневайся. Так тебе это интересно, или мы добираемся до окраины и там разбегаемся?
– И ты посреди всего этого праздника провалялся несколько дней и теперь что-то мне пишешь? Приятель, да тут что-то не сходится. Я в том смысле, что ты мне врешь.
Возможно, это уже крайняя стадия. Начиная от сотого уровня элитников называют матерыми. Это твари весом от четырех тонн, набитые самыми лакомыми трофеями. Не бывает такого, чтобы в них не оказывалось жемчуга, причем, как правило, нескольких видов. Добыть такого монстра – радость для охотников, вот только охотиться на столь крутых зараженных, это изощренная разновидность самоубийства. Защиты в них столько, что легко держат очередь из тридцатимиллиметровой пушки в упор, да и более высокие калибры способно проигнорировать. А ведь из такой артиллерии еще попасть надо, что, с учетом высочайшей скорости и маневренности цели – задача из задач.