– Прости, княгиня, за дерзость. Но ведь это не мои намерения, а этих иезуитских змей. Я только говорю о том, что мне стало известно.
– Сделаю, – коротко ответил казак, подхватывая бесчувственное тело.
– Звучит убедительно. Но если де Бриен ни при чем, то он либо примчится сам, чтобы помочь своей подруге, либо пришлет деньги. А то и вовсе ничего делать не станет. Да только сдается мне, что домой к Горлицкой припожалует тот самый убийца, что уже не раз покушался на Ирину и убил Далтона.
– Карабин позволяет вести частую стрельбу, отчего ствол греется. И если ухватиться за него, то можно обжечься. А такое цевье позволяет браться без опаски.
– Хм. Заказов вроде бы нет, – задумчиво помяв подбородок, отозвался Рогозин. – А что, давай как закончим с карабинами, сразу возьмемся за пушку. Зря, что ли, я несколько дней обхаживал сталелитейщиков.
Примерно через две версты после памятного оврага отряд вышел к четырем трупам татар, над которыми возвышались Фрол и Матвей. У казака рассечена бровь и изодран правый рукав кафтана. Но в целом оба целехоньки и довольны собой донельзя. Еще бы, коль скоро даже Иван с парнями ничего не услышали, то что же говорить о противнике. Или…