Вот только подозревал отец, что разговор с сыном может выйти непростым. А по такому делу лучше без свидетелей. После той клятой сосульки сын словно сам не свой стал. Странный и порой совершенно незнакомый.
Пришлось побегать по инстанциям, подмазать там, прикормить тут. Признаться, он даже не надеялся, что удастся отбить все траты на эту затею. Жена откровенно негодовала. Мало того что муж содержит двух дармоедов, так еще и фирму, от которой толку не предвидится, зато платить родимому государству приходится ой как немало. Но надо отдать ей должное, злилась она молча, без скандалов и ничуть не мешая процессу.
– Во-от, тогда-то это и было. Томас жаловался мне, мол, как соберутся в субботу, так они с женой валятся с ног, едва поспевая накормить две дюжины глоток.
Дорого? Да, недешево. Что-то более или менее приличное обойдется не дешевле пяти рублей, а то и семи. Про эксклюзивные образцы лучше помолчать. Можно приобрести и мушкет, причем подобрать не из стреляющего мини-ядрами эдак граммов в сорок весом, а что-то более пристойное и с меньшим калибром. Но… Если только для личного пользования.
Вот и выходит, что зря Иван с Архипом так-то. Все же любит тот сына. Откровенно любит. Тут ведь вам не там. На законодательном уровне предусмотрена ответственность за поднятую на родителя руку. За такой проступок надлежит бить кнутом нещадно. Считай, до полусмерти.
– Ты что же, Архип Алексеевич, сыну ничего не сказал?