Крыса и надпись будили в голове Армин самые разные мысли. И среди них косвенно присутствовало беспокойство за психику дочери герцога.
Армин сердилась сама на себя. Почему не вспомнила, не сообразила зверю своему свободы дать? Чуть не загубила способности к обороту. На Земле раз в год превращалась, силу берегла. А вернувшись - позабыла.
- Я провожу Вас, миледи, - Джареф проворно поднялся и подал руку вдовствующей герцогине.
- Почему второй? Здесь простой край, а купить мелкое безземельное дворянство проще простого. Да и не любит она его, - Ирга покачала головой, - у нее нет ничего. Я сужу по себе. Когда я бываю влюблена, после дурости мне приходится выбрасывать кучу мусора – цветочек, который мне был подарен, платочек, ленточки, камешки. Как-то раз пивную кружку из таверны вынесла – из нее возлюбленный пил. Ее единственную, к слову, не выбросила после того как любовь увяла. Чай пью – мой размерчик.
- Моего брата, моего отца-Императора и его жены, - кивнула Армин, - только почему это должно касаться меня? Я – отрезанный ломоть. Знаете, каково это: осознавать, что в другом мире у тебя переизбыток средств, а в этом приходиться продавать золото, чтобы накормить ребенка?
От гнева у Армин потемнело в глазах. Она порывисто поднялась на ноги, крутанулась вокруг себя и подлетела к окну. Корсет давил и мешал дышать.