— Да чтоб тебя! — воскликнула я, когда мы изящно вписались в хвост автоочереди.
Когда он улыбался — так, как сейчас, и зелень его глаз казалась напоенной солнцем, насыщенной как листва, Халлоран воспринимался совсем нестрашным. Больше того, мне вдруг захотелось потянуться к нему, привстать на цыпочки и коснуться губами губ. Просто чтобы проверить, вернется ли это странное огненное притяжение, которое набирало силу, как пожар во время налета, и чуть не спалило меня в ночь выступления.
— Так, значит, лапонька, ты для него поешь.
— Не шевелись. Мне и так невыносимо хочется преподать тебе урок хороших манер.
— Он провел ритуал наставничества и заявил на меня свои права, когда я была невменяема.
— А, это вы от преизбытка чувств пытаетесь добраться до моего сердца?