От предвкушения слегка затрясло, даже руки похолодели. Когда настолько приближаешься к своей мечте, сложно оставаться равнодушной. Мы как раз вышли в холл, в котором полукругом расположились двери, ведущие в ложи. Здесь было тихо, только охранники застыли у стен.
Мне сказали до завтра подумать, но никто же не говорил, что нужно ждать до завтра. Его высочайшее иртхамство оскорблено? Значит, немедленно поедем приносить ему свои извинения. А то мало ли как далеко зайдет его обида до завтрашнего вечера.
— Да чтоб тебя! — воскликнула я, когда мы изящно вписались в хвост автоочереди.
Когда он улыбался — так, как сейчас, и зелень его глаз казалась напоенной солнцем, насыщенной как листва, Халлоран воспринимался совсем нестрашным. Больше того, мне вдруг захотелось потянуться к нему, привстать на цыпочки и коснуться губами губ. Просто чтобы проверить, вернется ли это странное огненное притяжение, которое набирало силу, как пожар во время налета, и чуть не спалило меня в ночь выступления.
— Так, значит, лапонька, ты для него поешь.
— Не шевелись. Мне и так невыносимо хочется преподать тебе урок хороших манер.