— Вы очень умны для юной барышни. Я прошу сохранить это обстоятельство в тайне, даже если вы мне откажете… — глухо проговорил он складкам моей юбки.
Исповедь и причастие после поста дают совершенно особенное настроение, когда хочется быть лучше, совершать добрые поступки, любить…Моя вторая Пасха здесь. Обживаюсь потихоньку.
И снова закрыла дверь. Конечно, я готовилась к поездке, но меня не предупредили, что с одеждой все так сложно. Все как будто ушли в XIX век и забыли дорогу обратно. Ну ничего, я в цыганском поселке однажды исхитрилась контракт продать, так что и тут справлюсь.
— Да Вашими заботами. — Я промокнула глаза платочком.
— Нечаева, Ксения Александровна. — теперь я уже умела протягивать руку правильно.
Фрол Матвеевич покраснел, пошел пятнами, забормотал что-то утешительное и протянул мне большой, с две ладони пряник. Забавный он.