На небольшом, свободном от вооруженной толпы пространстве стоял спешно сооруженный жертвенный алтарь, на котором лежала Юнна, морщась от холодного ветра и периодически капающих на обнаженное тело соленых брызг. Девушка мерзла, чихала и не раз уже просила скорее заканчивать с жертвоприношением, пока она совсем не заболела. Но увешанный бесчисленными ожерельями с черепами, монетами и костями шаман Гуу не торопился и просил жертву потерпеть еще немного, так как луна еще не вышла из облаков, а нанесенный кровью на тело гоблинской девушки узор еще не высох. Шаман был предельно собран и серьезен и, периодически поправляя дрожащими руками тяжелый, украшенный перьями головной убор, продолжал бубнить какие-то непонятные фразы на орочьем языке.