– Зачем?! – вырвалось одновременно из нескольких уст, и я тоже не был исключением.
– Не, не, хватит с тебя! – отпихнул я морду своего крылатого маунта от связанных неумирающих. – Играем по-честному, как договаривались. Вы все свободны. Ирек, развяжи их! Лодка вон уже стоит на воде, берег совсем близко. Кто хочет, может на память сделать скриншоты с виверной.
Одежда. Селянская одежда. Замызганное латаное-перелатаное платьице непонятно уже какого изначального цвета. Порванная безрукавка. Короткие холщовые штаны, или, скорее, мальчишеские шорты. Относительно чистый, хоть и сильно измятый светлый сарафан. Грязная рабочая одежда. Дешевые стеклянные бусы. Пара женских стоптанных сандалий. И четырехцветная ленточка из тех, что селянские девушки вплетают в волосы, – точная копия такой же, лежащей у меня в инвентаре.
– Черт! Вот же неблагодарные гады! Они нас бросили! – Рядом со мной на берег выскочил запыхавшийся Наяда-Торговец.
– Вот это да! – Глаза мавки были широко раскрыты от восторга, она спешила поделиться новыми впечатлениями. – Теперь я понимаю разницу между обычной игрой и погружением в вирт-капсуле! Брат, я четко ощущаю запах окалины и дыма! Чувствую, что сиденье подо мной мягкое и кожаное! Сквозняк дует из той щели! Как же это невероятно круто!!!
Едва лунный свет коснулся лежащего на алтаре тела, Гуу размахнулся и выверенным четким ударом вогнал кривой нож в сердце девушки. Тело Юнны засветилось необычным фиолетовым светом и бесследно растаяло. Стоящий возле меня Ирек, родной брат жертвы, дернулся было вперед, но я удержал гоблинского паренька. Дети Тамины Свирепой с недавних пор стали бессмертными и возрождались после гибели, вот только привыкнуть к этому еще не успели.