Я оглянулась на служителя, потянула тихонько кухарку за фартук.
– Пей, ведьма… Пей, Шаисса… – Эхо пронеслось смерчем, взметнув пламя свечей. – Пей, пей, докажи!
– Да за меня сама Весенняя Дева не прочь замуж выйти, а ты говоришь – ничего? – возмутился Таир.
Теперь в Омуте всегда была ночь – так Шайтас меня наказывал, и я устала от бесконечной тьмы. Хотелось солнца. И сегодня спать я легла, надеясь, что мне оно привидится хоть во сне.
– Так у меня и костерок готов! – обрадовала она собравшихся. – Чугунок только сниму!
Он не отвечал, только в глубине глаз мелькнуло что-то. Затаенное, больное.