– Прогнали, – голос Ильмира стал задумчивым. – С чего бы это? Никогда не слышал, чтобы кочевники от монет отказались. А я ведь лишь о разговоре просил, не более. Странно, правда?
– Смотри. – Он протянул мне свой венок с головы. Желтые цветы не привяли, как бывает на жаре, а высохли, словно пролежали на потолочной балке всю зиму. Хрупкие стали, осыпались трухой, стоило мне палец протянуть. – И во многих местах так, – чуть слышно сказал мальчишка. – Жизнь кто-то из Ивушек тянет.
– Откуда столько? – изумился Таир, выглядывая из закутка.
– Тише! – Я осмотрела, нахмурившись, ладонь кухарки, на которой уже расплывалось красное пятно. Белава плакала, крупные слезы, словно горошины, катились по румяному лицу, помощницы причитали. Могу помочь. Да только придется силу применить. А у стены Ильмир стоит. Не прогонять же? А стоит зашептать над обожженной рукой, мигом во мне ведьму почует!
Я подбородок рукой подперла, заслушалась просто.
Он кивнул и повел меня тесными коридорами. Факел пришлось погасить – служитель сказал, что слишком много вокруг тварей тьмы, лучше не манить их светом. Но во мраке я сжимала его руку и бежала, не чувствуя усталости, словно выросли за спиной крылья.