– Не пускает тебя, ведьма, слово светлого Атиса! – обрадовался служитель. – И чеснок заговоренный!
– Или, может, Ильмир твой за доброту поблагодарил? – продолжал нашептывать Шайтас. И говорил спокойно, да только в глубине глаз уже тлел яростный огонь. Злился демон. – Оценил твое сердце отзывчивое? Понял душу чистую? Нет, лишь наружность увидел и клинком холодным отблагодарил! Вот его любовь, ведьма! А ты все на колечко смотришь, все верность хранишь тому, кто забыл тебя давно!
– Да как можно, княжна, – пробасил садовник. – Только и мыслим, как свои оплошности исправить да пред вашими светлыми очами оправдаться.
Осторожно положила ладони ему на поясницу, вырвав из губ служителя еще один вздох, скользнула ниже. Прочертила пальчиком горячую дорожку на его коже. Как сладка эта власть, как упоительна! Знать, что я единственная, хотя бы сейчас.
– Боряна! Ах ты ж, лодырница! – Стряпуха замахнулась на девчонку холстиной. – Столы грязные, гости голодные, а она лясы точит! И не слушайте ее, – женщина грозно глянула на метнувшуюся в сторону дочку, – та еще врушка! Все у нас в Ивушках хорошо да ладно, за то спасибо княжне Велене, благодетельнице! Еще молочка?
Служитель хмыкнул и что-то злобное сквозь зубы выдавил. Но отвлекаться я не стала. На откуп вытащила из косицы своей ленточку. Простую, когда-то белую, но от времени – потемневшую и истончившуюся. Повертела в руках, вздохнула. Дорога она мне была, словно веревочка, с прошлым связывающая. Но отбить служителя глупого от тварей мрака важнее показалось. Все же горит в нем еще свет, может, и не совсем потерян Ильмир…