– Уговор про другое был, – медленно сказал он и посмотрел остро. – Про мои дела. А вот душу не тронь. Сама сказала, ни к чему она тебе. Вот и не лезь.
И он вновь целует, вновь обнимает руками и крыльями, то взмывает ввысь, то камнем обрушивается вниз и не устает от своей игры, лишь смеется, когда я кричу.
Осенний лес затянулся туманом, истаял… А я проснулась.
До вечера готовилась, силы набиралась в лесу, а как солнце к закату склонилось, вернулась в лачугу. Вытащила из сундука холстину, развернула. Блеснули в закатном луче четыре ножа, все разные, как стороны света. Загово́ры обновлять не пришлось – хранили силу клинки преданно и надежно. Пятый нож за поясом торчал, как обычно. Проверила арбалет, собрала болты. Настойки против этих тварей не помогут, здесь что-то помощнее нужно. Соли насыпала в узел, заговорила на защиту, завязала несколько раз.
– Так все на ведьму смотреть ринулись, – ухмыльнулся Таир. Венок из желтых привядших одуванчиков съехал ему на глаз. – На нас и не глянул никто.
– Я могу и разозлиться, Шаисса! – Порыв ветра швырнул мне в лицо горсть сухих листьев. – Сама знаешь. Приходи по-хорошему, не противься… Ты уже моя.