Я помолчала, радуясь, что против света лунного стою и не видно, как опешила. Ильмир нахмурился снова, глазами даже во тьме сверкнул.
Я затаила дыхание. В зеркальной глади позади меня отразился дом белоснежный, с колоннами да каменными стражами.
– Ты куда? – с насмешкой крикнула я. – А до порога донести? Как невесту ненаглядную? А на постель уложить, поцелуем приласкать? Куда же ты, Ильмир, убегаешь? Может, я плату решила стребовать? Тела твоего возжелала?
Встала у двери, обозревая картину: детишки сидели рядышком на лавке, Ильмир – напротив, а на столе… Чего там только не было! И кренделя, и леденцы на палочках, и орехи, и сладости, и булочки маковые! Хлесса, довольная, примостилась у служителя в ногах, и он рассеянно гладил ее, привычно так, что у меня сердце дрогнуло.
– Ты не спишь, Шаисса, – негромко рассмеялся за спиной Шайтас, и я замерла, уставилась взглядом в можжевеловый куст.
– Кто здесь? – выдохнул Ильмир. Я застыла, потянула тени, укрылась. А сама дышать боюсь. И смотрю внимательно в бледное лицо. И в черную душу. Как же он меня почуял? Ведь и хлесса порой обманывается, а этот распознал. Пусть не до конца, но все же…