К вечеру у служителя горячка началась, а тело так распухло, что глаза совсем открываться перестали. Когда я из леса пришла, вскочил, клинок выхватил и тычет им, как слепой кутенок. Не видит ничего. А потом понял, что я это, сел на стылую землю у порога, к стене привалился.
Ворона тяжело сорвалась с моей головы и низко полетела над деревьями, цепляясь за ветви подбитым крылом. Я закрыла глаза, устремляясь вслед за птицей. Не целиком, лишь кусочком души слившись с душой вороньей, поглядывая сверху, покаркивая недовольно.
– Никому я тебя не отдам. Никогда, – сказал он.
Сестрица смотрела гневно, даже глаза потемнели от злости. Таир поскреб затылок озадаченно.
– В деревню сходишь, продуктов принесешь. И вещи купишь… Я расскажу какие.
– Не ты ли поспособствовал? – глухо отозвалась я. – Не ты ли служителя к моему порогу привел?