– Дурость одна эта ваша любовь! – уверенно отрезала девчонка. Я смущенно улыбнулась. Дурость, кто ж спорит…
– Чего смотришь? – буркнула я. – Садись за стол, гость дорогой. Потчевать буду.
Ух, как разошелся. Я хмыкнула, поклон ему земной отвесила.
Так что я встала, шатаясь, и пошла к воротам, на служителя, что все бормотал что-то, не оглянулась даже. У развесистого дуба, сторожившего границу леса, Ильмир меня догнал, пошел рядом молча. Хоть и косился да хмурился.
– Княжну? – нахмурилась я. Служитель поднял свой заговоренный меч.
– Шайтас рядом, – сквозь зубы процедила я, глянула на притихших детей остро. – Слишком близко. А холодок – признак недобрый, знать, где-то дверь незапертая. Плохо дело. А ну, живо убираемся отсюда…