— Хорошо все, сынок. На маме еще пахать можно, это она у соседских бабок взяла моду на здоровье жаловаться — мол, так и дети чаще наведываются, и внимания больше.
— Ох, беда! — он качает головой. — Но я тебе вот что скажу, Филипп. Помиритесь! Помиритесь же?
Он быстро, как-то по-женски вихляя тазом, возвращается.
— Так же, как ты видишь перед собой интерфейс и все ему сопутствующее! — клянусь, в ее голосе есть интонации. — Ты помнишь, как называется платформа?
Очень стремный дебаф. Мало мне никотиновой ломки, эдак я до конца недели не доживу, просто упаду на пол кверху лапками и угасну. Нельзя мне угасать! Родители уже старенькие, сестра одна ребенка воспитывает, за Янку надо бороться, ведь люблю её! А еще куча планов. Короче, к черту апатию!
Вот это номер! Один маленький поступок — всего-то два слова, но большой скачок с неприязни сразу к почтению.