Вместо этого я попробовал поприседать и поотжиматься, чтобы немного прокачать показатель силы, но ничего не вышло. Если несколько приседаний я еще смог осилить, преодолевая боль в ногах и скрип в коленях, то отжаться не смог ни разу. Руки подогнулись, и я просто свалился на пол. Хорошо, живот самортизировал.
Сява спокойно реагирует на мою истерику и хлопает меня по плечу.
— Надо было этот контракт придержать до официального оформления! — чей-то незнакомый голос с середины стола.
— 2016 год по Григорианскому календарю. Формат летоисчисления выбран исходя из ваших данных сканирования.
Обычный семейный ужин с тактичными расспросами о Яне и о моих планах на будущее медленно подходит к концу. Все было, как всегда у мамы, вкусно и крайне нездорово: «Сельдь под шубой», «Оливье», запеченная в духовке пряная курица, обильно обмазанная майонезом с чесноком и солянка на грибном бульоне. Мамина солянка, куда же без нее — она готовила ее и в дефицитные перестроечные, и в нищие девяностые, и в благополучные нулевые. Любимое блюдо папы, значит любимое блюдо всей семьи.
Павел отходит, и я стою со стаканом виски в одиночестве, не зная, куда деваться.