Росомаха шлёпнулась на траву и потрусила прочь. Вид Прозрачник имел пришибленный, словно пережил нечто большее, чем просто поединок взглядов с человеком. Или не просто? В памяти Артёма забрезжило воспоминание о таранящей разум воле Серебрянки. В глубинах сознания лениво зашевелилась поселившаяся там сущность.
Георгий начал стрелять из пистолета, одну за другой всаживая пули в обернувшегося гориллой Карася, но всё без толку. Останавливаться разъярённый Перевёртыш не желал. Одним прыжком перемахнув через окровавленного Тони, он ринулся на Сноходца и… грохнулся на землю. Раненый, зажимая шею ладонью, поймал гигантскую обезьяну за ногу. Почти сразу в упавшего Карася кометой врезался Борис, яростно работая кулаками.
Не угадал! Храпел вовсе не какой-нибудь пузан, а почти тощий Тони. В стороне обнаружились ещё три матраса.
— Значит, это стряслось, пока мы спускались вниз! — оборвал его Хмурый. Повернувшись к стоящему у входа охраннику гостиницы, бизнесмен спросил: — Вы не подскажете, что произошло?
Степь вокруг сменилась полями обожжённой земли, простирающимися до горизонта. То здесь, то там торчали кустики жёсткой, как проволока, рыжей травы. Солнце опасно мерцало, исторгая водопад багровых искр. В полусотне метров, между рощицей из деревьев-уродцев и древними развалинами с десятком неровных колонн, стая Гончих наседала на Квакшу. Несмотря на нешуточную схватку, до Артёма не доносилось ни звука. Очередная галлюцинация?