Кастрюли внушали: покрытые черной эмалью тяжеленные емкости наводили на мысль о какой-то страшной алхимии. Но в применении оказались довольно удобными. Единственное, что их отличало от знакомых мне с детства — их нельзя было быстро охлаждать водой, иначе эмаль вся потрескается и отвалится. Повара в заводской столовой поначалу было плевались: шум им, видите ли, мешает, да и пробу не снять. Но уже через день отношение к посуде у них изменилось: возможность сварить кашу за пять минут и мясо за пятнадцать позволило появляться на кухне для приготовления завтрака рабочим почти на час позднее.
— Спасибо, Александр Платонович, — прервал его царь, пододвигая к себе и подписывая какую-то бумагу. — Вот передайте ему — он протянул документ подполковнику, — думаю, что это его обрадует. А теперь вернемся к вашему вопросу. Вы считаете, что ваши заслуги в борьбе с саранчой не большие, нежели заслуги этого юноши и девицы Синицыной?
— Так, Миша и Таня, вы сейчас идете домой и больше ко мне не приходите. Только пообедайте сперва. А вот это — чей отец?
Четыре года познавал Никаноров школьные науки, и в восемнадцать он уже свободно мог читать чертежи, да и мастерство его заметно подросло. Вместе с зарплатой: Василий, как один из лучших рабочих завода, стал получать уже рублей по сто в месяц. Что сделало его завидным женихом, и мастер цеха уже практически сосватал ему свою дочь…
— И сколько, если это не секрет? И кому продаете?