Федор Иванович Чернов никогда не читал романов Булгакова. По той простой причине, что Михаил Афанасьевич не успел их еще написать, поскольку едва только буквы выучил. Но мысли, крутившиеся в его голове во время часовой поездки за город, были вполне булгаковские.
— Придумать-то я придумал, но пока я вынужден покупать в лавках водку для его синтеза, смысла моя придумка не имеет.
— Сгодится и не самая хорошая, лишь бы лето телегу протаскала нормально. Совсем плохих-то у казаков небось и нет?
— Вы уж войдите в положение, это ребятам вашим чтобы доехать, а за редиску я отдельно заплачу — но пошлите вы кого завтра ко мне с редиской, пучков пять возьму, или десять даже. Тут недалеко совсем от рынка. Поверьте, мне сейчас без редиски этой хоть домой не возвращайся. Я с вами даже в Ерзовку бы съездил — да ведь назад возвратиться не на чем до завтра. Могу я жене пообещать хоть завтра редиской угостить?
Конечно не через час, а уже ближе к полудню, но аппаратуру все-таки расставили. Вероятно тут сыграло роль и то, что двигались мы как полусонные осенние мухи: несмотря на конец апреля воздух был душный и какой-то тяжелый, и даже небо было не голубым, а затянуто серой дымкой. Хорошо что ребята с мобильной электростанции помогли нам протянуть и установить все их тяжеленные кабели — им тоже хотелось до праздника закончить эту явно внеплановую работу и свалить домой. Когда эти ребята уже начали заводить свою махину, Федоров глянул в свой девайс и послал меня "поднастроить" установку рефлектора, а заодно и срыть какой-то пригорочек, лежащий на полдороге. Поскольку при измерениях мне было делать нечего, я кинул в сумку несколько картофелин, чтобы испечь их и перекусить не возвращаясь. Василич радостно всучил мне в руку лопату. Другой рукой я успел выудить из его кармана бутылку с соком и "радостно" двинулся в двухкилометровый путь до рефлектора. Не успел я отойти и на десяток шагов, как взревела турбина передвижной электростанции. Оглянувшись на шум, я увидел как из контейнера вверх вылетает струя раскаленного дыма, и прямо по этой струе с мутного неба в контейнер лупит молния. А из федоровского прибора вылетает розово-фиолетовый клубок пламени и летит прямо на меня…
— Саш, — начала она, едва войдя в кухню, — беда у нас. Уголь закончился.