Избавив меня от амуниции и обгорелого тряпья, орчанка осмотрела мои ожоги и прочие раны. Судя по возникшему на ее лице ужасу, они показались ей смертельными (возможно, в этом виноват обманчивый свет амулетов-светлячков). Девушка развила бурную деятельность. Усадив меня на лавку, притащила чашку с водой и стала отмывать мое тело от крови и сажи, постоянно охая и интересуясь самочувствием. Ее чрезмерная и, по большей части, бестолковая забота утомляла, поэтому, едва эльф освободился, я озадачил его извлечением застрявших в моем теле глиняных осколков, а орчанку отослал на кухню готовить завтрак.