Поиграв желваками, Ушастик сдался, встал у стенки и сцепил руки в замок, а когда я вложил туда ногу, выстрелил мной, словно из катапульты. Ухватившись за подоконник, я подтянулся, запрыгнул в комнату, выхватил клинки и осмотрелся. В покрытой полувековыми залежами пыли помещении движения не наблюдалось. Изучив потолок, темные углы и не обнаружив никакой притаившейся живности, я приступил к обыску. Простукивал стены, двигал мебель, искал потайные отделения в письменном столе. Результаты были скудными — четыре серебряных кубка, позолоченная чернильница и шесть тарелок, которые я взял из-за потрясающей росписи. Прихватив разную мелочь из ящиков стола типа кипы чистых листов, записной книжки с кожаной обложкой, карандашей и ручек с золотыми перьями, я перебрался в соседнюю комнату, тоже оказавшуюся необитаемой, а полчаса спустя мягко спрыгнул на мостовую.