Следующие двое суток пролетели быстро. Были редкие нападения тварей, были встречи с двумя искательскими командами, которых я осчастливил коротким ни к чему не обязывающим разговором, была жара, от которой плавились даже руны, поставленные Даром на нашу одежду. Магические зонтики расходовали силу поразительными темпами, и от них пришлось отказаться. Глупо экономить на безопасности, в угоду комфорту опустошая накопители на боевых и защитных амулетах. А к полудню третьего дня, когда до Ирхона было рукой подать, мы нагнали команду знакомых новичков.
Парадокс! Казалось, сейчас самое время радоваться своим, не побоюсь этого слова, выдающимся достижениям, но одна только мысль, что я никогда не смогу превзойти учителя, опускала настроение ниже плинтуса. Видимо, правду говорят — жадность в человеке заложена природой, и никуда мне не деться от своей натуры.
После ужина и десерта в виде литра особенно отвратительной на вкус лечебной алхимии меня отправили баиньки. Однако на этом эпопея с наркотической настойкой не закончилась. Несмотря на сильную усталость, как моральную, так и физическую, заснуть не удавалось. Сознание не желало отключаться, а отголоски побочных эффектов давали о себе знать. Попробуй тут усни, когда в любую секунду ты можешь почувствовать острую боль в ягодице, похожую на булавочный укол, услышать звук выстрела или узреть светящееся разноцветное пятно, возникшее прямо перед носом!
И он его сделал, решительно и нагло — наследники Косарского, как и предполагалось, были захвачены наемниками. Однако дежурившие наготове специалисты конкретно облажались, не успев помешать процессу магической переправки ценного груза. В итоге выяснить, куда именно доставили пленников, не представлялось возможным, как и связать Виленского с организацией похищения. И тут герцогу пришла весточка от горячо любимой дочери, к которой приложен договор. Понимая, что это — прекрасная возможность не только спасти сыновей, но и затянуть удавку на шее маркиза, Косарский договорился о личной встрече с императором. Вдвоем с дознавателем они посвятили монарха в детали раскручивающейся драмы и с его полного одобрения стали действовать.
Зрелище было крайне увлекательным. Ушастик, словно заправский фокусник, успевал и помешать густеющий отвар в котелке, и насыпать какой-то порошок в кружку с кипятком, и смахнуть в огонь полезшую из чугунка ядовито-желтую пену, и потолочь в ступке чьи-то мелкие кости, и проделать еще десяток разнообразных манипуляций, конечная цель которых ускользала от моего понимания. Причем все было настолько четко, ловко и, не побоюсь этого слова, виртуозно, что я понял — с алхимией Дар на «ты». А оценив количество расставленных на столе бутылочек с настойками, горшочков с отварами, тарелочек с измельченными сушеными травами и мисок с непонятной субстанцией, я сделал вывод: дорвавшись до любимого занятия, Ушастик проработал всю ночь.
— Вот только не нужно скромничать! — возразила польщенная орчанка. — Сама же знаешь, если на осла надеть нарядную сбрую, лошадью он не станет.