Вскочив, я кинулся в комнату Дара, осознав свою ошибку. Да, обычный эмоциональный шок прекрасно снимается успокоительным, однако усилившейся до предела эмпатической чувствительности оно — что слону дробина. Нужно срочно блокировать навязанные ощущения и проводить рекалибровку сенсорики, как поступили мы с Муркой, а не отключать все еще сопротивляющееся сознание наркотиками, погружая пострадавших в искусственную кому, из которой они имеют все шансы не вернуться.
Не признаваться же, что вообще не думал на эту тему.
— Да, есть немного, — горделиво протянул я.
— Ник, я рассчитываю, что в Страде после покупки ингредиентов у нас останутся деньги на парочку золотых колец. Думаю, из них должны получиться неплохие супружеские амулеты, — добил меня Дар. — Что скажешь?
Когда каша подошла к концу, трапеза перетекла в разбор недавнего боя. А все рыжая с ее невинным: «Знаешь, Ник, тебе очень идет новая прическа! Только брови с ресницами можно было бы оставить!». Так, слово за слово, и я сам не заметил, как приступил к рассказу о своих «героических» подвигах. На этот раз подробному, включающему в себя и допрос пленного, и мои мысли после ментальной атаки, и все остальное. Я испытывал потребность выговориться, выплеснуть пережитый ужас, получить от родных понимание и поддержку, а попутно выяснил любопытную вещь.
Дрыхли мы до вечера. Вообще я заметил, что мои родные становятся все больше похожими на образцовых солдат. По команде «Отбой!» моментально засыпают, невзирая на время суток, звуки окружающего мира, удобство позы и комфортность выбранного места. А слаженностью командного взаимодействия я успел восхититься еще по дороге к Страду. К сожалению, с появлением «новичков» этот рабочий механизм начал заедать. Искатели сходу не смогли вписаться в наш отряд, действуя по своей проверенной методике, из-за чего возникала путаница, неразбериха и даже комичные ситуации.