– А я? – удивленно спросил я, поспешно стерев с лица злодейскую гримасу и снова превратившись в подростка, бесконечно опечаленного гибелью верного фамильяра.
Все. Больше им тут делать нечего. Поддержки от Экхимоса не будет.
– Я ему предлагал, – с сожалением признался я. – Лонеру на кафедре как раз не хватает преподавателя по зельеварению. Но Модшу гораздо больше интересует моя лаборатория. И вторая, которую я планирую выстроить на одном болотном островке. Там он собирается развернуться так, что… Словом, я снял с него запреты на продажу и распространение эликсиров. С ними моя казна будет пополняться в несколько раз быстрее.
Магистр замер, изумленно округлив глаза, а я уже направился дальше.
– Потом я стану учить вас дальше, – усмехнулся маг. – Так, как мой наставник в свое время учил меня.
– О поисковых не слышал, – всерьез задумался маг. – А защитные вокруг таких аномалий действительно используют, чтобы никто случайно не забрел. Обыватели, незнакомые с теорией времени, вообще считают, что отголоски боли при массовых смертях словно бы пропитывают то место, где когда-то пролилось много крови. Природа мстит за то, что ее напоили чужим страданием, поэтому время от времени разражается странными, безусловно опасными явлениями и периодически воспроизводит те беды, которые обрушили на нее воевавшие много лет назад маги. На мой взгляд, это – полная чушь. Я уверен, что эффект памяти у пространства действительно есть, и месть тут абсолютно ни при чем. Просто когда мы тревожим его новыми заклинаниями, оно реагирует так, как реагировало много лет назад. Раздражитель другой, а результат – тот же.