Похоже, Ворг не рассчитал сил или отвлекся на самоубийственный маневр моего «наставника». Его огненный шар, что наверняка должен был хоть краешком, но задеть всех, ударил преимущественно по старому другу. По ректору, который, как оказалось, был совершенно не готов к такому повороту событий.
«С нашего курса – трое. С четвертого и пятого – столько же. С третьего – де Регилль и его команда. Кто с седьмого и выше, я не знаю – мы их почти не видим. И они всегда в масках… У них точно есть выход в город, а подобрать бездомного или припозднившегося пьянчугу в подворотне – проще простого. Но порой и на нас самих тренируются, когда учитель велит. Он считает: мы должны знать, что делаем, и обязаны прочувствовать все на себе. Поэтому требует иногда, чтобы мы друг на друге… Без этого нас не допускают к самостоятельной практике. Думаешь, мы не знаем, каково это – лежать на жертвенном столе? А мы знаем. Все там когда-то были. Так что ты зря подумал о нас плохо. И мы всех излечиваем. Нам нужны только эмоции для ритуала».
В карете негромко заспорили, обсуждая, что делать дальше, а граф снова усмехнулся.
– Это был мой Нич! – Я низко склонил голову, чтобы скрыть выражение лица. – Единственный и неповторимый. Мне оставили его в наследство. И пусть он пробыл со мной рядом совсем недолго, но иногда кажется, что целую вечность.
Святые умертвия! Сколько же жертв понадобилось, чтобы открыть проход для демона со свитой, да еще под самым носом у Совета магов?!