Вот теперь у насма сузились глаза и ощутимо напряглись плечи, от его ауры остро пахнуло холодом, а подлокотники кресла мгновенно покрылись тонким слоем изморози. Однако думал он быстро. Поэтому всего через несколько секунд его лицо снова стало задумчиво-отрешенным, из глаз ушел недобрый блеск, а из голоса исчезла недавняя насмешка, сменившись неестественным, прямо-таки нечеловеческим спокойствием.