Встречались также школьные карточки, еще черно-белые. Тщедушный Ивасик носил очочки и огромный ранец. Похоже, его нередко били. Пятеро детей – тех, с фото на кожухе гильотины – в детском альбоме не встречались.
– На остановке были люди, кроме Березина?
– Скажи мне, как гурман, что вкуснее: остаточный эмофон покойника в собственном соку или остаточный эмофон покойника с привкусом ментовской ауры?
– Уж не за меня ли ты опасаешься? Уж не думаешь ли, что Малахов мне как-то навредить может?
– Солнышко, пожалуйста, помоги мне. В этой комнате слишком много живых тел.
– И лучше, если побыстрее. Уже девять, и я бы не отказался успеть к десяти на работу.