– Владя, иди к нам, вода прелестна! – прокричала Бетси, подпрыгивая в воде и размахивая руками над головой.
– Нет, нет… Можно, еще я? Ты же хочешь утешить… и это тоже будет больно, лучше сама. Скажешь, я тебе нравлюсь? Солжешь. Тебе нравится только половина меня, другая – приводит в ужас. Скажешь, я очень умна? Все шизофреники умны, черт возьми! Чтобы поддерживать две личности, нужен неслабый процессор. Скажешь, это не страшно? Снова врешь. Страшно, еще как! И мне страшнее. Ты только видишь марсианина, а я – и есть марсианин! Что еще скажешь? Что будешь и дальше общаться со мной, несмотря на этот монолог? Снова ложь. Ты сбежишь сразу после фильма. Я даже не обижусь. Сама бы сбежала от себя, если б могла… Конец. Кажется, перебрала все утешения, которые не помогут. И осталась минута до сеанса.
В ванной уже не лилась вода, было тихо. Марина слышала меня – если не слова, то хотя бы интонацию.
Мари зажгла свет в кабине, чтобы рассмотреть внимательней.
Я не сказал ничего радостного и не выяснил ничего отчетливо, но хорошо понял, за что она благодарит. Алена сама предчувствовала нечто подобное, ей стало легче от того, что кто-то чувствует то же самое.
– Да, наверное. У него хорошие были родители, часто ходили на собрания, если что надо – не отказывали… Бедная женщина!