Разумеется, ненависть была взаимной. Десятки покушений предотвратило ведомство Берии, чуть меньше – Кирова, и буквально пару штук – Артузова, но отметились все. Вся погань и нечисть, что скопилась в мире, словно поставила своей целью извести одного человека – семнадцатилетнего подростка, и спецслужбы Советского Союза снимали богатый урожай с этого участка.
– Сын товарища Сталина?! – вскинулся Престес, внимательно вглядываясь в лицо вошедшего. – Святая мадонна-заступница, но этого не может быть!
В этот момент вторая девочка, которая сумела пробиться почти к самому Кёсеиванову, покачнулась, вскрикнула и чуть не упала. Должно быть, кто-то из толпы зевак неосторожно толкнул хрупкую рыжеволосую смуглянку. Она нелепо взмахнула рукой с зажатым зонтиком и чуть было не ударила им премьер-министра. Хотя, кажется, все же слегка задела…
– Так уж освоили, товарищ маршал, – отрапортовал загорелый дочерна старший лейтенант Уваров, под расстегнутым комбинезоном которого блестело новенькое «Знамя». – Да что тут осваивать? Машинка простая, кабээмке не чета…
– Во-первых, не «чьюхонцы», а финские пролетарии и крестьяне, стонущие под игом капитала, – наставительно произнес Дирк Вестфаль и прихлопнул еще одного комара. – А во-вторых, темноты здесь ждать еще очень и очень долго. «Белые ночи», слыхал, геноссе боец? Так что нечего «льясы тотшить» – берись за топоры, ребята!