С ближних подступов ударили гранатометчики, выжигая оставшихся бандеровцев. От залпов реактивных пехотных огнеметов «Шмель-М» дорога превратилась для «желто-блакитных» оккупантов в ад кромешный.
Собственно, так же как и использовать легкие учебно-тренировочные «элки» из Чугуева в качестве штурмовиков. Да, самолет L-39 «Альбатрос» может нести вооружение на двух пилонах под крыльями, да, можно добавить еще два-три узла подвески в ходе модернизации. Но самолет без брони и с одним двигателем не просто уязвим для зенитчиков — это смертник. Да, на украинские «элки» поставили дополнительную броню по бокам кабины и бронеспинку на катапультное кресло. Но это только утяжелило конструкцию и практически угробило легкость и маневренность крылатой машины. На таких «модернизированных» штурмовиках соглашались летать только полные «отморозки» из Нацгвардии Украины после дополнительной «идеологической обработки».
— На связи Кайзер, прием. Селезень, оттянись со своим звеном назад и выше. Начинаю работать по цели. Как понял меня?
— Слышу тебя, прием. На связи, это Селезень.
Смысла соблюдать радиомолчание уже не было, сейчас гораздо более важным было четкое взаимодействие между экипажами транспортно-десантных «бортов» и прикрывающих их ударных вертолетов. Полет по огненному коридору напоминал игру в кошки-мышки со смертью. Вертолетчики к смертельным играм привыкли, но вот гражданские на борту «восьмерки» — их нужно было беречь.
Украинские неофашисты пытались вразнобой бить по «Ночным охотникам» из автоматов и другого стрелкового оружия, но очереди даже крупнокалиберных пулеметов благополучно выдерживала броневая защита винтокрылых штурмовиков. Пули только высекали искры рикошетов из бронеплит кабины. Да и стрельба была весьма неточной.