Теперь уже у Влада потемнело в глазах от перегрузок — вертолетчик полупереворотом ушел на пикирование, композитные лопасти несущего винта буквально застонали от нагрузки, индикатор скорости в поле визирования летного кибершлема показывал 360 километров в час — предельное значение. Еще немного, и даже прочная конструкция вертолета Ми-28 Н начнет разрушаться.
Артемовск и Константиновка сражались в украинском окружении, части Нацгвардии Украины и карательные «добровольческие» батальоны и полки рвались на оперативный простор. Продажная киевская власть торжествовала: наконец-то началось давно ожидаемое наступление на «ватников» и «колорадов»! Странное дело, когда бандеровцы «получали по щам» в Донецком аэропорту, на Дебальцево и в Авдеевке — украинская пропаганда постоянно твердила о «неисчислимых ордах» российских войск, мифическом «спецназе ГРУ», «бронетанковых бурятах». Именно против них исключительно «доблестно» — до многочисленных «котлов» и отступлений сражались украинские вояки. Надо же было хоть как-нибудь оправдать катастрофические поражения на Донбасском фронте и огромные потери личного состава, которые, кстати, украинская сторона до сих пор полностью не обнародовала.
— Вас понял, Кайзер, продолжайте выполнение задания. Конец связи.
— Как же мне хочется придушить эту суку собственными руками! — импульсивный вертолетчик с трудом сдерживал себя.
Подписание фактически пакта капитуляции украинской власти происходило в том же самом зале, где принимал присягу «на верность украинскому народу» президент-палач Петр Порошенко. Теперь он, дряхлый и немощный, с трудом понимающий, где находится, поставил дрожащей рукой подпись под последним в своей жизни документом. Есть безжалостная и точная, как пуля снайпера, восточная поговорка: «Если Аллах хочет наказать человека, то он лишает его разума». Сейчас, спустя несколько лет гражданской войны на Украине, Петр Порошенко напоминал чудовищный гибрид Брежнева и Ельцина. Тяжелое поражение сосудов головного мозга прогрессировало, и это было заметно даже неспециалистам. Речь «гаранта украинской Конституции» была путаной и вялой, жесты — хаотичными, взгляд маленьких поросячьих глаз — бессмысленным. Сломанная кукла, с трудом повторяющая затверженные фразы, вызывала не сочувствие, а омерзение.
— Товарищ майор, разрешите получить замечания.