— Черт! Твою мать! — выругался по переговорному устройству обычно сдержанный лейтенант Климов.
У штурманов в особенности были жесткие критерии обучения. Полеты по визуальным ориентирам проходили днем и ночью в самых хреновых погодных условиях, когда не то что летать — пешком ходить сложно. Инструкторы передавали молодежи реальный боевой опыт, усвоенный потом и кровью на афганской и чеченской войнах, во множестве локальных конфликтов. Практиковались и «слепые полеты» — только по приборам, под специальной шторкой. При этом курсант взлетал, выполнял маршрут и приземлялся, абсолютно не видя окружающего пространства, ориентируясь только по приборной доске. Таким образом, взлететь можно было на одном аэродроме, выполнить несколько промежуточных посадок на совершенно разных полосах и вернуться к себе домой, ни разу не взглянув за борт.
Многие из бойцов недоумевали и даже возмущались, почему же не продолжается наступление? Ведь вполне можно было освободить и Краматорск, и символ стойкости и героизма защитников Донбасса — город Славянск. Отсюда весной 2014 года и началось вооруженное сопротивление бандеровской киевской хунте. Почему остановились за полшага до победы?
— Выполняю противоракетный маневр, — Влад Селезнев движением ручки управления почти положил десятитонную машину набок, скольжением стремительно теряя высоту.
Экипаж «Ирокеза» осторожно зашел на незнакомую площадку и выполнил посадку. Едва только полозья вражеского вертолета коснулись земли, вперед рванулись спецназовцы ДНР. Выразительно лязгнули затворы.
Донецкая Народная Республика занимает небольшую территорию, от пригородов Донецка до точки выброски вражеского десанта лететь недолго, тем более — на максимальной скорости 350 километров в час, которую обеспечивали две форсированные турбины.