— Да ладно, пусть лежат, если беспорядки нарушать и дисциплину хулиганить не будут, а отбиваться станут по часам, — смягчился орк. — От того общежития одна проходная и осталась, чтобы коменданта покласть.
Зато на примете имелся один удобный источник информации, способный легко и без лишних моральных терзаний снабдить меня нужными сведениями, а именно — Мельхиор. Наплевательское отношение темных к семейным вопросам заставляло надеяться, что, если он в курсе, не станет задумываться о чести и приличиях и выложит все как на духу. А их манера общения со светлым явно намекала, что знакомы эти двое давно и неплохо, и, значит, существует большая вероятность, что Миль знает ответы на мои вопросы.
— Я-то надеялся, что здесь есть интрига, а ты — опять о том же, — с притворной грустью вздохнул хаосит. — Нет уж, избавьте меня боги от таких развлечений, я скорее себе голову отрежу, чем добьюсь приличных результатов. И не надо рассказывать мне о том, что сразу с боевой струной никто не тренируется, хорошо?
— И вы даже можете сказать, кто это был? — вопросительно вскинул брови темный. Правда, особенной надежды в его вопросе не было.
Узкое лицо тоже было красивым, только его обладательница относилась к собственной внешности откровенно наплевательски. Обветренные губы, впалые щеки и тени под глазами, выдающие любительницу «сладкого забвения» — весьма популярного в последние годы наркотического вещества. Из-за этих тусклых синяков и без того темные глаза странного фиолетового цвета казались двумя провалами. Эльфы, конечно, бессмертны и от «сладкого забвения» не умирают, но подобная дрянь сказывается даже на нас.
У нас с лохматым странные взаимоотношения. Я старше него не на годы — в разы, но при этом он относится ко мне с покровительственной снисходительностью. Кажется, считает меня кем-то вроде одного из своих щенков и потому по возможности опекает. Смешно, но… приятно.