— Эээ… Какой же ты неприветливый, человек! Дашь затянуться из трубки? Я передумал, не надо. Ладно, ладно, не буду тебя злить, ночка долгая, ссориться нам не к чему. Зачем понадобился… Дело в том, что в этом мире у каждого свои причуды и у Хорки причуда особенная — он коллекционирует необычные истории. А необычные истории можно услышать от необычных игроков, вот таких, как ты, которые валятся с небес при куче свидетелей.
Пришлось сгонять на «чердак» и вставить в чаши энергоприемников новые кристаллы. Третий ранг расходников для цитадели все-таки слабоват. Нужно добывать уже помощнее. Хотя раньше хватало и таких, пока цитадель находилась в полноценной локации, а не в осколке со всеми вытекающими. Было время поразмыслить над этим. До этого за поддержанием Цитадели Крика в рабочем состоянии следили стражи — больше некому. Про регулярные рейды по захвату цитадели не забыли? Так вот, кристаллы душ по энергоемкости гораздо выше, чем кристаллы сущности, которые я использовал сейчас. И по всему выходило так, что игроки, сами того не ведая, своей смертью на подступах к цитадели обеспечивали ей гарантированную энергетическую подпитку.
Угу. На одного сердиться легче, чем на всех сразу, тем более легче сердиться на чужака, чем на старых приятелей. Но я ее понимал.
Ясное небо, солнечный денек, пешая прогулка в составе хорошей компании… Казалось, бы, чего еще желать для хорошего настроения? Разве что возможность преследования может слегка испортить настроение, несмотря на фору. Да и увечье совсем не к месту. И еще кое-что — я понял, чего мне не хватает здесь, на Архипелаге. Дождя. Обыкновенного дождя. Небо всегда ясное, ни облачка… Еще бы. Ведь все облака под нами.
Бог ты мой Алан… да сколько же километров оно в высоту? Десять? Двадцать? Сотню? А может, мое сознание, цепляясь за привычные представления о деревьях, не в силах постичь истинных масштабов этого явления? Потому что язык не поворачивался назвать ЭТО просто деревом.
— Это… это же не игрок, — Там Ина прямо застыла от удивления, все еще оставаясь на коленях возле Фурии. Глаза ее расширились, посветлели еще больше, а волосы-веточки ее пышной шевелюры зашелестели, словно живые.