Снова вздохнув, я молча натянул на себя панцирь из металлизированной кожи крикуна. Затем пристегнул ремень и проверил, все ли на месте, не отвалилось ли чего, когда снимал. Открутил колпачок фляги и с удовольствием пригубил глоток свежей воды. Флягу одолжил эльф, за что ему отдельная благодарность. А воду теперь можно набирать во дворе, где сервис цитадели вырастил питьевую чашу.
Наложен эффект «Прикосновение божественной силы»: физический и магический урон увеличивается на 5% в течение 4 часов.
Невольно улыбнулся, глядя на то, как крошка-фейри тягает из мешка кристаллы размером с нее саму и, подтянув к «очагу силы», втыкает их в слоты для расходников. Фейри по собственной инициативе взялась за создание нового ремесленного алтаря, отлично зная, как он нам нужен. Кроме того, я чувствовал, как для нее приятна эта созидательная работа. И помнил, как Кроха в прошлый раз возмущалась в ответ на любое предложение о помощи, поэтому тревожить ее не стал. Лишь поднял и перенес поближе к очагу увесистый, килограмма на два мешок с кристаллами, который после падения так и валялся под потолочным окном. Так питомице меньше придется курсировать туда и обратно.
«Да никто не хочет терять сейв, — Там Ина пожала узкими плечами. — Нет среди нас мазохистов, но ведь они нас просто так не отпустят… Зуб, показательно прикончить этого монстра сможешь? Видимо, другого выхода нет».
Купол «Святилища Тайного Пути» возвышался над макушками прочих глинников не меньше чем втрое, сложно было не заметить издали. Этакая «курица-наседка» в окружении «цыплят». В святилище вел единственный вход. Посторонившись и пропустив выходившего гхэлла, одетого лишь в собственную серую шкуру и выглядевшего донельзя раздраженным, я шагнул внутрь. Миновав короткий коридорчик, оказался в довольно просторном зале метров на шесть в диаметре. Выкрашенные в белую краску стены и пол освещены лучами небесного светила через круглую дыру в своде. В центре зала располагался «портал тайного пути», в данный момент деактивированный — просто утопленная в глинобитный пол шероховатая каменная плита двухметрового диаметра, а по окружности самого зала я бегло насчитал восемь проемов, ведущих в тесные боковые помещения, система пометила их как «кельи пробуждения». Ага, вот почему снаружи святилище казалось более просторным, чем вышло на деле — из-за кольца этих самых помещений. Видимо, тот недовольный гхэлл, с которым я столкнулся на входе, только что возродился в одной из этих боковух.
Я снова падал и сердце колотилось в груди, как раненная птица в сжимающейся капканом стальной клетке.