— Пап, что случилось? — тихо интересуюсь. — О чем вы говорили?
Тихо цокая по паркету, в просторный коридор вышел огромный светло — серый дог.
— Это глубоко личное, субъективное и идущее из детства чувство, — хмыкнул Радов.
Делать нечего, пошла, прихватив с собой Шармель. Вслед за мной отправился дог. У меня такое ощущение, что Кайзер мне не доверяет и следит, чтобы я тут ничего хозяйского случайно не прихватила.
— Значит, теперь ваша подруга, Екатерина Олеговна, подверглась притязаниям Павла Дмитриевича… Хорошо, я возьму на контроль это дело.
Радов застыл, к бумагам не прикасаясь. Грозно нахмурил брови.