С сильно колотящимся о ребра сердцем, я добрался до манящей меня стены. Выпрямился во весь рост и начал пальцами исследовать стену. Шепот был внутри стены на уровне моей груди. Тайник? Ага, тайник. Постучал. Звук глухой. По-моему это и означает пустоту. Примерно определил контуры этой пустоты, достал рапиру и начал ковырять стену.
Игроки уныло сидели на точки возрождения и по совместительству точки их привязки и молча слушали насмешки пэкашников. Были бы у них свитки, они бы имели некоторые шансы свалить от мучителей, а так будут куковать пока пэкашникам не надоест. Я бы сразу на их месте из игры вышел. Не терплю насмешек. Что-то шевельнулось в моей пропитанной эгоизмом душе.
— Что же я натворил? Пустил в форт этих чернокожих отрыжек бездны. Но я не мог поступить иначе! Они заставили меня! У них мои дети! Красавица-дочка и умниц… хороши… — какой бы эпитет сыну придумать? Ничего на ум не шло. — И сын еще у них, — скомкано закончил я.
Есть неплохой шанс избежать этого, если «святые» будут искать меня и как-то сумеют вызволить. От того, что я просру турнир никому легче не станет. Одни минусы. Буду надеяться на «святых», больше не на кого. Ну, и на всякий случай, готовить оправдательную речь со слезливыми причитаниями и патетическими ударами кулаком в грудь. Все равно разнообразить времяпрепровождение в камере было не чем. Как только завели в тюрьму, все личные вещи отобрали, а взамен дали веселый полосатый тюремный сет. Может оторвать рукав и начать писать на нем кровью стихи?
Я задрал голову наверх. Эльфы наоборот — вниз смотрели. Те, что обратили на меня внимание, что-то совсем не горели желанием видеть дальнего родственничка, хоть и всего лишь половинчатого.