– Цела! – ответила я, пытаясь вытереть мелко трясущиеся окровавленные руки о рубашку, которой уже нечего было терять, такая она стала грязная и рваная.
– Оу! Но ты можешь погостить сколько хочешь. Мы не…
– Мужик какой-то! – отозвался старший ушастый.
Рептилия, смешно переваливаясь толстой попой и подволакивая хвост, перебралась через бортик, потопталась вокруг яиц, словно квочка, и опустилась, пряча бледно-голубые яйца под пузом.
Меня замутило, и я качнулась, еле успев схватиться рукой за стену.
– Что смешного? – поднял он одну бровь и сделал крошечный шажочек в мою сторону.