Собственно, второй раз я проснулся, когда Зайка объясняла ему, что «это Эрик, который Огнюшку спас». На вопрос, что я делаю у них в гостиной на диване, она коротко ответила «спит», после чего увела его на кухню.
Я медленно повернулся и принялся внимательно его разглядывать. Молча, ни слова не произнося. Он не смутился.
— Слышать — приходилось, еще от мамы, — признался Квентин. — Она говорила, что Соня может принять практически любую форму. Но вот сам вижу в первый раз.
Другое дело — нелегальное рабство. Взрослый раб стоит от сорока грифонов, с ним можно делать что угодно, хоть убить, хоть продать в Жарандию. Конечно, если закон для вас — пустой звук. Есть и устойчивый спрос, особенно в криминальной среде. По сути, такой раб дешев, а при должной сноровке с него можно собирать недурной доход. Чтобы привязать к себе раба используют разные методы: наркотики, запугивание, шантаж, ну и до цепей дело нередко доходило. Квентин рассказывал, как года два назад Стража нашла подпольную фабрику по производству скобяных изделий, а трудились там рабы-нелегалы, прикованные к своему рабочему месту цепями.
Так. Позиция несколько изменилась. Да, так лучше. Если он сообразит падать на Алису, то я, скорее всего, успею прикрыть его и от болта, и от лысого с гномом.
Селена на болт посмотрела, потом на арбалет, который я в руке держал. Прищурилась.