Чем ближе «Мемфис» подлетал к центру облачной цивилизации, тем больше разрасталось веретено. Теперь я видел сеть каналов, расчертивших дно «ямы», парк и статуи древних властителей. Перед нами предстала знаменитая Площадь ветров, рядом с которой высился купол Коллегиума.
Я подбросил в огонь небольшое полено. Шевельнул остывающие угли. Огонь моментально проснулся и стал благодарно пожирать сухую древесину.
Родереркцы колотили мечами и секирами о щиты. Их лица выражали готовность идти за своим вождем хоть на край света.
Покончив с ремнями, я приблизился к окну. Дождь прекратился. Ветер немного разогнал тучи, открыв прорехи со звездным небом и чисто вымытым ущербным ликом Торнвудовой луны. Рукава Туники по-прежнему тонули в подсвеченной мириадами ночных глаз туманности.
– Знатный конунг растет, – приговаривал отец.
Я взобрался по скобам на вторую площадку, перешел по мостику над каменной расселиной, держась за толстые канаты, и открыл скрипнувшую дверь. Крыша коробки была немного скошена. Свет лился внутрь сквозь врезанное круглое окошко. Я разделся, достал из рюкзака полотенце, мыло и свежее белье, сложил все это на полку в углу. Шагнул в отгороженный закуток и почувствовал под ногами деревянную сливную решетку. Поднял руку, нащупал кран и пустил воду.