К сожалению планов, относительно нападения, мне выяснить не удалось. Главным, среди троицы, был барон Конлиз и всё, что он поведал о своих планах это то, что атака будет незадолго до организации мной первого обоза, с произведённым товаром. Как он узнает об этом, кто предоставит ему информацию, барон Захвил к сожалению не знал. А на вопрос, почему он не поинтересовался такими вещами, ведь как ни крути, он непосредственный участник надвигающихся событий и ему было бы неплохо знать такие детали. Он ответил, что он простой рубака и ему никогда не были интересны подобные нюансы. Как бы я в дальнейшем допросе не пытался выяснить хоть какие-то подробности предстоящей атаки. Я натыкался на подобный ответ в разных интерпретациях. Я было сначала подумал, что он таким образом меня обманывает, и просто не хочет ничего рассказывать, но после получаса пыток его ответы так и не изменились. Да и ведь выложил он мне до этого весь расклад по своему поместью, зачем бы ему тогда упираться в остальном. Возможно он всё же смог сохранить что-то в тайне, но тянуть с допросом больше, было нельзя. Мы ведь, всё так же находились на тракте, а сбежавшие возницы могли и позвать оставшуюся дружину на помощь. Хоть им бежать пешком до ближайшей деревни пару часов, рисковать всё-таки не стоило. Да и пытать человека мне было неприятно, возможно я и мог отдать ещё полчаса этому занятию, вот только делать этого совсем не хотелось. Когда я видел сцены пыток в фильмах, или читал о них в книгах, я представлял себе это действо совершенно иначе. Я не думал, что будет настолько тяжело причинять боль абсолютно беззащитному человеку. Самое сложное в этом понимать, что несмотря на всё неприятие происходящего, делать это необходимо. Заставлять себя действовать против собственной воли и при этом пытаться демонстрировать, что процесс мне нравиться, чтобы пытаемый быстрее раскололся, было трудно.