Насчет очереди в туалет я оказался прав. Пришлось отстоять минут пятнадцать, прежде чем я оказался допущен к унитазу, а заодно и к крану в ванной. Моя зубная щетка была порядком изжевана, вместо пасты пришлось пользоваться мятным зубным порошком. Обмылок хозяйственного мыла оказался общественным, я без зазрения совести им попользовался. Жаль только, что горячей воды нет. Но ситуация была небезвыходной, на помощь людям в этом случае приходила газовая плита. Например, брившийся в кухне перед установленным над умывальником небольшим зеркальцем сосед подливал себе в пиалу с мыльным раствором воду из чайника. Скоро и мне, чего доброго, бриться придется начинать, вон уже на подбородке какой-то пушок пробивается.
Я медленно открыл глаза, и увидел на фоне вечернего заката три склонившихся над собой мальчишеских силуэта. За главного, наверное, этот, с лихо сдвинутой набекрень кепкой. Бугор, кажется. Кстати, странно они как все одеты, как в годы моего детства. Или даже раньше лет на десять, мода эдак 50-х годов прошлого века. Укороченные широкие штаны, бесформенные ботинки, на одном майка со шнуровкой и с поперечной спартаковской полоской, на другом - рубашка с закатанными рукавами, на третьем - куртка, как у героя Льва Перфилова, игравшего Шесть-на-Девять в фильме 'Место встречи изменить нельзя'. Во блин, и тюбетейка точно такая же!
К слову, парни признались, что еще по вторникам и пятницам выступают в 'Коктейль-Холле'.
А в преддверии начала очередного учебного года меня приняли в Союз композиторов СССР. Секретариат во главе с Георгием Свиридовым одобрил мое включение, и в торжественной обстановке мне вручили членский билет в красных корочках. В этот день, кстати, в члены Союза принимали еще двоих - украинца и казаха, но поскольку мне вручили билет первому, то я тут же и покинул здание Союза, нужно было еще успеть на тренировку.
Быком, как я понял чуть позже, он назвал того, кто меня держал. Не успела прозвучать команда, как лоб небритого со страшной силой врезался в мой нос. Я явственно услышал хруст, а спустя мгновение в моей голове вспыхнула такая боль, что я чуть не заорал.