– А что плохого в прагматизме? – спросил Сердюк.
Чапаев еще раз выстрелил, и пуля превратила стоявшую на столе чернильницу в облако синих брызг.
– А ну-ка пойдемте посмотрим, – пробормотал Юнгерн и рванул меня за рукав.
Выпив, сидящие так же молча выкурили по сигарете.
Заросли вокруг кончились так же внезапно, как и начались. Мы оказались на идущей в гору грунтовой дороге. С левого ее края начинался пологий обрыв, а справа вставала выветрившаяся каменная стена удивительно красивого бледно-лилового оттенка, в трещинах которой росли кое-где небольшие деревца. Мы поднимались по этой дороге еще около четверти часа.
– А почему остался этот остров? – спросил я.