– А что бы они нам сделали? – фыркнула еще одна новенькая, Мара, да. – Это же не принудительная одержимость или разовый «черный» контракт. Ну зарегистрировались бы… подумаешь, ерунда какая. Зато можно было бы участвовать в храмовых празднествах. Да и вообще… всегда мечтала поставить на место родовитых выскочек.
Быстро кивнув, подчиняюсь приказу и начинаю споро выкладывать плошки и брелоки на столешницу. Рука на миг замирает над главным предметом спора – завернутой в тонкую черную ткань нефритовой статуэткой. Хм, кажется, кому-то сегодня повезло. Легкая волна силы, совершенно незаметная со стороны, касается статуэтки – и тут же приходит осторожный, но полный любопытства ответный посыл. Игра? Игра!
– Ко-от… а может, ты останешься? – прошептала мне на ухо Чин, когда утреннее солнце залило светом ее спальню.
– М‑да уж. А в клетку-то зачем? – со вздохом спросил Ким, когда я замолчал.
Ну вот, что я говорил? Сейчас еще и по голове погладит.
Пока я предавался размышлениям и пытался вспомнить все, что знаю о семье Бора, Йорм расправился с чаем и, поднявшись со стула, вздохнул вслед принесшей счет официантке, удаляющейся от нас с полным осознанием своего превосходства над моим собеседником, судя по амплитуде колебания ее бедер. Ну да, Чин всегда производит неизгладимое впечатление на неокрепшие юношеские мозги и умело этим пользуется.