Сердюк подумал, что Кавабата прав, и ему очень захотелось сказать японцу что-нибудь такое, чтобы тот понял, до какой степени его чувства поняты и разделены.
– Зато умираете как воин, – сказал Кавабата. – Ну чего, у меня все готово. Давайте по счету «три».
– Мне кажется, Петька, в тебе слишком много места занимает литератор, – сказал он наконец. – Это обращение к читателю, которого на самом деле нет, – довольно дешевый ход. Ведь если даже допустить, что кто-нибудь кроме меня прочтет эту невнятную историю, то я тебя уверяю, что подумает он вовсе не о самоочевидном факте своего существования. Он, скорее, представит тебя, пишущего эти строки. И я боюсь…
– Да, да, – закивал Брюсов, – и как глубоко! С наслаждением послушаю сам.
– Честное слово, – сказал Сердюк, – вчера вечером как раз об этом…
– Понятно, – сказал Чапаев. – Тебе привет от Анны. Она просила передать тебе вот это.