Колька забросил горошину в рот, почувствовал горечь и привкус хины.
– Что? – раздался удивленный шепот Пал Палыча и Колька даже подскочил от удивления – такого он не ожидал – Герман, мы зря мерзли. Это не сатанисты, это клоуны. Пошли, шуганем этих идиотов и поехали отсюда. Времени девятый час, харчевни в «Рио» еще функционируют. Я за стаканчик с капучино полжизни отдать готов.
– Еда – подтвердил тот, и, плюнув на правила дорожного движения, начал переходить дорогу, впрочем – достаточно пустынную в этот час – Просто у тебя уже так брюхо гукает, что мне перед прохожими неудобно становится. Да, ты как – майонез уважаешь?
Впрочем, когда между деревьев мелькнули огни факелов и на поляну шагнули первые простоволосые женщины в белых, длинных аж до пят льняных рубахах, то холод и голод отступили.
– А у нас действительно в запасниках есть такое, за что можно так корячиться? – поинтересовался Колька – Например, на государеву службу переть буром? Нет, вы мне тогда объяснили, почему он ее в грош не ставит – но все-таки?
Злословие не грело, но хоть отвлекало, к тому же особо долго сотрудникам отдела этим заниматься не пришлось – сверху послышались голоса и шаги, эхом отдающиеся от стен.