Неизвестно – то ли время стоянки поезда вышло, то ли кто-то там послушался оперативника, но двери беззвучно закрылись, и состав, мягко качнувшись, тронулся, оставляя позади тусклый свет ламп станции и расстроенно-удивленные лица нескольких парней и девушек, которые только что остались в живых, сами того не зная и не понимая.
Колька начал было привставать с кресла, как дверь распахнулась, и в здание вошел хмурый Ровнин.
– Вот и славно – Ровнин пыхнул дымком – Я знаю, что ты винишь во всем себя. Это не так. Если в этом конкретном случае искать виноватых, так выйдет, что, кроме Вики, замазаны все. Я – потому что недооценил Арвена, Паша и Гера не обыскали здание как следует, и не обнаружили этого гада, а он там был до вас, это уже определили. Ты… Да, ты сказал лишнюю фразу, за которую Арвен зацепился, но поверь, если бы даже она не прозвучала, он пошел бы тем же путем.
– Домовой сказал, что такой дрянью даже анчуток не кормят, а уж человекам и вовсе эдакую отраву есть ни к чему. Вон, сушки ешь и конфету – высунулся из стены Тит Титыч. После он помолчал и добавил – Как не стыдно над пожилым человеком смеяться! Эх, Николенька….
– А с чего туда за время существования земной тверди столько народу отправилось? – развел руками врач – Простите за банальность, но человек смертен. Не мной это придумано и не мной сказано, но все обстоит именно так.
– Да сто лет мне ваша доброта сдалась – сварливо ответила старушка – Попросили за вашего парня. Племяшка моя попросила, говорит – страдает он очень, жалко ей, вишь, этого недотепу стало. Ну, как не крути – родная кровь, сестрицы моей отродье. Собралась вот, поехала. Видать, по нраву этот бедолага ей пришелся.