В результате я все-таки рассудил, что пусть героин пока лежит там, где и лежит. Пусть он все-таки будет моим неприкосновенным запасом на тот случай, если случится что-то совсем экстраординарное. В этом мире я пока наркотиков не видел, а значит, у меня в руках будет суперэксклюзив. И, возможно, неплохой аргумент для спора или торга.
Она работала при Генриетте, на складе продуктов.
– Это для вас дети не выгодны. – Салех хоть и улыбался, но глаза у него были очень серьезны. – А для нас – нет. Нашлись в этом мире те, кому нужны дети. Не знаю: зачем, почему, но эти люди за них платят, и платят щедро. Нет, я не боюсь об этом говорить. Вы их не знаете, а потому и не сможете сами им ничего продать. Да и не станут они с вами работать, поверьте. Так что, может, договоримся?
– Есть шанс, что выйдет к нам же, – заметил Голд. – Настя, не помнишь, где у него точка возрождения?
– Я верю вам, – сказала мне девушка. – Возможно, вы и хуже. Эти были просто придурки, которые получили неограниченную власть над парой десятков человек. Обычные остолопы без цели, жестокие и циничные. А у вас есть цель. Хотя, может, здесь так и надо существовать? Конкретно здесь.
Я выскочил из шатра и увидел «волка». Джебе палил в сторону реки, по которой стремительно неслась резиновая лодка вроде нашей, но снабженная мотором, издававшим давно забытый мною звук. Она виляла из стороны в сторону, двигаясь зигзагами. Тот, кто ею управлял, явно знал, что делает.